Русский Север таит еще немало загадок

То и дело на глаза и в руки исследователям попадают уникальные материалы и артефакты, лишний раз подтверждающие, что славянская культура и традиция намного глубже и древнее, нежели это принято считать ортодоксальной наукой. Живой пример тому — многочисленные рунические памятники славянского происхождения. Причем они свидетельствуют о существовании именно славянских рун, дохристианской славянской рунической письменности.

Еще одно тому подтверждение — уникальная икона «Неопалимая купина» с руническими надписями на обратной стороне, найденная на севере Вологодской области.

Выполнена икона в виде характерной для русского старообрядческого севера XVII столетия формы «короба». По мнению экспертов Института Искусствоведения РАН, предположительно, начало XVIII века. Не реставрировалась. На обороте короба — кириллические владельческие надписи и руническая тайнопись.

Историю обретения иконы, рассказанную Михаилом Смирновым, процитируем полностью:

«Икона-складень «Неопалимая Купина» до 1984 года хранилась у Секлетии Ивановны Тихоновой (1885(?) — после 1984 года), уроженки и жительницы деревни Алатырь (или Алотырь, Алтырь — на карте Вологодской области это населенный пункт обозначен не был), располагавшейся на самом севере Вожегодского района Вологодской области, в тайге. В 1983 году, когда мы с товарищем (А.В. Василевским (1961-1986)) впервые побывали в этих местах и познакомились с Секлетией Ивановной, деревня представляла собой десяток домов, из которых только три были жилыми, причем в каждом обитало по одному старику. Таким образом, все население этого богом и людьми забытого «медвежьего» уголка, жившее исключительно натуральным хозяйством, никогда не знавшее ни электричества, ни радио, составляло три человека, младшему из которых перевалило далеко за 80. Все они носили фамилию Тихоновы, были родственниками и имели местные прозвища. Секлетию Ивановну называли «бабка-финка». Она действительно имела «финские» черты лица и разговаривала (как впрочем, и другие обитатели деревни) на неком русско-финском диалекте с обязательным прибавлением к ключевым словам и междометиям связующего окончания «ма» (эх-ма, ох-ма, у-ма, пшла-ма па грибам-ма, бадья-ма, касарь-ма и т.д.). «Бабка-финка» была совершенно неграмотна, однако — в твердой памяти и здравом уме, знала великое множество молитв (в том числе и апокрифических), сказок, сказаний, былин и «воев». Так, мной записаны от нее уникальный вариант предания «Гохма-Магохма» (о знаменитых «гиперборейских» Гоге и Магоге), сказка о «Слотой (золотой) бабе — курья нога» и «воя о Дане», неизвестная ранее в фольклористике песня «Лукомша» и т.д. Секлетия Ивановна прекрасно разбиралась в целебных травах и умела «править хребту и тылу». Она придерживалась старой веры, хотя не имела ни малейшего представления о расколе, не знала самих слов «раскольники», «старообрядцы», ничего не слышала ни о Никоне, ни об Аввакуме. Крестилась двумя перстами, но молилась не перед иконами, которых у нее в божнице была добрая дюжина, а перед массивным деревянным крестом-мощевиком, обернутым в беличьи шкурки. Икону-складень «Неопалимая Купина» она почитала как святыню, хотя хранила ее не в «божнице на горни», а в укромном месте, запеленанную в многочисленные тряпицы.

О появлении у нее иконы «бабка-финка» рассказывала следующее.

В 1921 или 1922 году (с абсолютной точностью год установить не удалось, датировать пришлось косвенным образом, поскольку С.И. Тихонова не имела представления ни о новом, ни старом летоисчислении, не знала месяцев, дней недели и года, а определяла время довольно странным «лунным» способом, суть которого мы, при всем старании, так и не поняли — «от серпа до блина» и «от блина до полублинья») ночью к ней пришел «больший мних» (очевидно, настоятель) Неопалимовского скита («пустынки»), расположенного недалеко от деревни, отец Герман (или Герма, как называла его «бабка-финка») — еле живой, в обгорелой одежде и сам обгорелый. В руках он держал складень — главную святыню скита и все, что от него осталось. Суммируя дальнейшие несколько противоречащие друг другу рассказы Секлетии Ивановны и других обитателей деревни, которые тоже были тому свидетели — Марии и Тихона Николаевичей Тихоновых, можно реконструировать картину трагедии. Накануне вечером в скит пришли вооруженные люди и открыли стрельбу по монахам. Убив всех, кроме отца Германа, они надругались над главной святыней монастыря — иконой «Неопалимая Купина», паля ее огнем и прижигая лики цигарками. Затем они бросили избитого отца Германа в келью, подперли дверь снаружи и подожгли скит. Надо думать, это был отряд красноармейцев или ЧК. Каким-то образом настоятелю удалось выбраться из огня, спасти, святыню и добраться до деревни. Секлетия Ивановна выхаживала раненного и больного старика, однако через некоторое время (очевидно, через полгода «зимо-коло») он умер и был похоронен в саду под вишнями, а икона осталась у «бабки-финки». Незадолго до смерти отец Герман сказал, что на обороте складня тайными знаками записана «вся правда мира» и тот, кто сможет прочитать эту надпись будет обладать «силой сил». Действительно, на корпусе складня вверху существует запись непонятными знаками, напоминающими руны или руницу.

В 1983 году мы обследовали место, где находился Неопалимовский скит и обнаружили остатки догнивающих обгорелых срубов и несколько ям. Там же нами были найдены две стрелянные сильно окислившиеся гильзы, нательный медный крестик и перстень с непонятной символикой. Недалеко от урочища, в лесу, еще существовали следы монастырского кладбища с превратившимися в труху крестами-»домиками».

В 1984 году Александр Василевский побывал в Алатыри уже один и привез мне оттуда икону «бабки-финки» в подарок и на «помин души».

19 мая 2008 года икона мироточила в течение всего дня». В настоящий момент икона выставлена на продажу.

Рунические надписи на обратной стороне иконы

Не берусь судить о подлинности надписей на обороте иконы. Но ниже кирилличекого текста действительно имеется надпись руническая. Причем ее сложно сопоставить с рунами германцев или скандинавов, зато сходство с вендскими рунами несомненно.

Принимая вариант расшифровки Бычкова, первое слово в левой половине иконы сразу прочитывается как «РАДЕГАСТЪ» с несколько измененными литерами «С» и «Ъ», что впрочем неудивительно, учитывая географическую и хронологическую удаленность вендских надписей и надписей на данной иконе. Прочие руны с первого взгляда прочтению не поддаются.

Знаменательно, что на христианской иконе вырезано имя языческого божества. Не подделка ли это? Ведь имя Радегаста хорошо известно интересующимся дохристианской славянской письменностью именно благодаря расшифровке вендских рун. К чему оно тут? На иконе изображены только Богородицы с младенцем Иисусом. Богородица никак не ассоциируется с Радегастом. А вот Иисуса, пожалуй с ним соотнести можно. Ведь Радегаст, или Радогощ (у вятичей) — это Сварожич, т.е. Сын Божий языческого пантеона славян. И в этом он явно сходен с христианским Мессией.

Немного сомнения относительно подлинности надписей добавляет и фраза отца Германа, сказанная им перед смертью, будто на обороте складня тайными знаками записана «вся правда мира» и тот, кто сможет прочитать эту надпись будет обладать «силой сил». Но и она перестает казаться столь претенциозной, если вспомнить, что знание рун (бывших сакральными знаками языческой религии и носителями древней магии) приравнивалось к знанию самых сокровенных тайн вселенной и обретению власти над силами природы.

Несомненно, что перед нами, так или иначе, уникальный артефакт. И это несомненная удача, что его существование стало достянием общественности.